Ко дню рождения Народного художника СССР , лауреата Государственных премий, Почетного гражданина города Ельца Николая Николаевича Жукова.
Выпуск 2.
Н.Н. Жуков всегда интересовался портретным жанром. Портретов им было создано немало, и внешнее сходство с натурой всегда слито в них с раскрытием внутренней характеристики человека, его духовного мира, настроения и переживания. Размышления художника о портрете мы находим в книге «Счастье творчества».
«В среде художников, особенно студентов художественных вузов, нередко раздаются голоса, отрицающие сходство в портрете. У многих даже есть, я бы сказал, сознательное пренебрежение сходством. Как чертой, не имеющей якобы отношения к подлинному искусству. Это, мол, не фотография, которая обязана передавать сходство, добиться сходства художнику легче всего.
Конечно, искусство, которое стремится быть точной копией жизни, одной лишь копией, перестаёт быть искусством. И в то же время сходство абсолютно обязательно в портретном искусстве, это как бы первое и необходимое условие, выполнив которое художник может идти дальше, открывать психологическую сущность портретируемого, одухотворять образ движением внутренней жизни.
Фотография пассивна, ей не всегда дано проникнуть в душу человека, в его состояние, не всегда дано выбрать тот или иной ракурс видения. Сотни существующих фотографий Шаляпина не заменят нам одного его портрета работы В. Серова, где схвачена внутренняя сущность великого артиста. То же самое можно сказать и о многочисленных портретах Л. Толстого. В работах Репина, Крамского, Нестерова, Ге, Пастернака и других Толстой предстаёт во всём своём человеческом величии, во всей многогранности своего характера. И в то же время мы не ошибёмся в сходстве: это один и тот же человек, только увиденный в разных психологических состояниях, в разное время, разными художниками».
«Иногда художник, увлекаемый страстью творчества, торопится начать работу, но вскоре уже начинает испытывать досаду – портрет не выходит. Неудача эта не всегда объясняется творческой неподготовленностью художника, его неумением, а объясняется особенностями модели. Многих людей вспоминаешь всегда одинаково (в одном повороте лица). Приведу пример. Если вы попробуете проявить в своей памяти облик Рубена Симонова, то он скорее всего возникнет в фас, здесь он всегда похож, узнаваем, характерен. В нём как бы большой процент его самого, и не зря такой опытный художник, как Павел Корин, изобразил Симонова в фас.
А вот другой пример: вспомните Майю Плисецкую или поэта Сергея Городецкого – оба образа возникнут в памяти в профиль. Именно этот поворот более активно выражает их особенности.
Вот эти обстоятельства и должен учитывать художник.
Я привёл два примера. Но ведь существуют и другие повороты, ракурсы. Выражения и состояния, которые безошибочно должен находить художник. Иное лицо хочется рассматривать впритык, так, как смотрят гравюру, — именно в этом случае оно прекрасно, а другое лицо неотделимо от общего характера всего силуэта, движения, одежды. В этом случае напрашивается декоративное решение портрета.
Так часто бывает с женщинами: иных только на расстоянии воспринимаешь как красавиц. В этом есть тайна характера. Поэтому, прежде чем делать портрет, художнику нужно выбрать правильное расстояние от модели и обоснованно продумать композиционное построение. Для того чтобы художник мог более образно выразить сущность портретируемого человека, его практической работе должен предшествовать период наблюдений, предварительных набросков, размышлений».
«Многие художники часто пишут или рисуют портрет без предварительных наблюдений. Художник, кроме имени и фамилии, ничего о своей модели не знает, да и считает это необязательным. Верно ли такое положение? Безусловно, нет! В этом случае работу движет только одно ремесленное умение художника и его интуитивное чувство, а известно, что основой образного выражения является духовный мир человека и для его правильного раскрытия художник обязан понять внутренний строй жизни своей натуры, накопить наблюдения, полюбить свою модель, ибо без этого дорогого чувства не может быть вдохновенного искусства. Работая над образом, художник должен выражать прежде всего свое отношение к нему, а не зная и не понимая человека, он не может этого сделать.
Приведу пример. Однажды в командировке я познакомился с одним человеком. Внешность его в начале показалась мне непримечательной, более того, непривлекательной, и, наверное, если бы я начал рисовать его портрет в тот момент, то мое первое отношение и было бы решающим. В последующие дни я имел возможность наблюдать его в процессе большой работы и понял ошибочность первого впечатления. Это был человек высоких моральных качеств, кипучей энергии, неутомимой деятельности, преображающей его внешность».
«Знакомство с характером и особенностями портретируемого активизирует и направляет творческий процесс художника, помогает ему разгадывать оттенки выражения лица, извлекать «суть души» и переносить это в свою работу.
Художнику очень важно решить первую задачу – постановку модели. Модель должна быть обязательно в состоянии, наиболее соответствующем своему характеру, и это опять – таки может быть достигнуто только при условии, что художник будет хорошо знать свою модель».
«Художнику трудно работать над портретом, если ему не известны индивидуальные особенности натуры. Поэтому я считаю несерьёзной работу над портретом без предварительного ознакомления с натурой. Попробую это объяснить. Для многих натурщиков позирование связано с ощущением какого-то неловкого чувства, с затормаживанием естественного движения души. Происходит это от той человеческой неловкости, которая делает движения модели угловатыми, не обостряет её индивидуальные свойства, а ограничивает их. Рисовать модель в этом состоянии – значит допустить большую ошибку.
Обычно первый сеанс у меня проходит в знакомстве с моделью. Я разговариваю, узнаю человека, нахожу с ним общий язык, стараюсь как можно больше сблизиться с ним, рассказываю о профессии художника, о задачах искусства. Обычно рисунок первого сеанса я откладываю до второго сеанса, обдумываю задачу, как решить портрет, как делать, чем и на чём. Во время второго сеанса натурщик обычно уже не испытывает той скованности, которая была на первом сеансе.
Работая над портретом, я всегда хочу как можно скорее добиться сходства, точности характера, для того чтобы этот первый результат показать натурщику, вызвать заинтересованность, получить от него помощь в работе. В этом случае художник обретает уверенность, а натурщик освобождается от сомнений, недоверия, вялости и неловкости».
«Эти примеры относятся к тем случаем, когда модель сама является объектом художественного произведения. Другое дело – когда натурщик служит художнику только опорой в создании образа. Это почти всегда встречается в работе над иллюстрациями. Но и здесь художнику нужно иметь самый тесный деловой контакт со своей моделью».
Так, работая над образом Оли, я искал выражение, которое передавало бы её душевное состояние – состояние тревоги за Алексея. Испробовав десятки различных положений, сама модель, войдя в настроение, показала мне жест, когда дыхание греет замёрзшие пальцы, а взгляд мысленно обращён к любимому. Надо ещё сказать, что девушка, позировавшая мне, очень любила повесть Полевого, а её молодость, переживания в период войны, чем-то похожие на биографию Оли, помогли ей войти в образ.
Такой же случай был у меня и с другой моделью, для образа Зиночки. Позировала мне девушка из института иностранных языков, с изящной фигуркой, с тем же увлечением танцами, какое было у Зиночки в повести Полевого. Она сама подсказала мне деталь с зеркалом. Я считаю, что эта деталь правильно определила в рисунке её характер».