24 сентября 1973 года перестало биться сердце Николая Николаевича Жукова — Народного художника СССР, Лауреата 2-х Государственных премий, Члена-корреспондента Академии художеств и Почетного гражданина Ельца.
Детство и юность Николая Николаевича прошли в Ельце, а, как известно, именно эти годы оказывают на человека огромное влияние и формируют его характер. Художник так вспоминал в своих дневниках наш город и его роль в дальнейшей судьбе: «Елец вдохнул в меня большую энергию, большую жажду к жизни, сделал неисправимым оптимистом, что стало главным в фундаменте моей будущей профессии художника».
Творческий путь этого человека от вихрастого елецкого парнишки, старательно оформлявшего школьные стенгазеты до величайшего графика эпохи – это путь, который он прошел вместе со всей страной.
Николай Жуков с детства был наблюдательным и впечатлительным ребёнком. Вот как описывал свои впечатления от прочитанных в детстве книг художник: «Книга увлекала меня, я погружался в ее события, забыв все. После прочтения мне всегда было жаль, что книга кончилась, что оборвалась жизнь героев, к каким я успевал так привыкнуть, так их полюбить, что действие книги было моей как бы второй реальной жизнью. Помню, когда я впервые прочел «Войну и мир» Толстого, то в подошвах моих ног появились добавочные пружины. Мне почему-то казалось, что, наверное, никто в городе не читал этой книги, иначе, почему все ведут себя как-то буднично, обращают внимание на пустяки, говорят о другом. Книга учила думать о большом, благородном, великом.»
Впечатляла мальчика не только литература, но и природа. «Во все времена года у нас, у ребят активный союз с природой был, ее познавали, в нее влюблялись, и всех она нас оптимистами делала – здоровяками», — писал Жуков, вспоминая о Ельце.
Когда в «гражданскую» из Ельца выбили банду Мамонтова, то Коля Жуков захотел стать военным и служить в рядах Красной Армии.
Став подростком, Жуков «увлёкся» театральным искусством. Любил бывать в театре, смотреть на игру приезжих актёров и «местных знаменитостей». Да и сам пробовал выступать на школьных вечерах. «Сцена меня тянула и наполняла тогда еще более значительным волнением, чем живопись. Когда я впервые на себе ощутил торжественное дыхание зрительного зала, я понял величие актерского искусства», — вспоминал он.
В это же время Николай «приобщился к спорту и занимался гимнастикой, плаванием, турником, брусьями, кольцами и добился года через два-три хорошего результата. Вертел переднее сальто, легко ходил на руках, отлично жал стойку, чисто выполнял все силовые номера на турнике и кольцах и делал даже переднее равновесие…»
Но любовь к искусству у юного Жукова была сильнее, чем все другие увлечения детства.
В 4 года отец подарил мальчику акварельные краски. С тех пор Николай не расставался с ними. «Каждый вечер меня с криком тащили в кровать, так как я не хотел расставаться с красками, и я просыпался рано от того, что краски будили меня.
Открыв коробку красок, я нашел там и круглое солнце, и краску, которой можно рисовать реку Вятку, и краску для травы и деревьев, и даже случайно от соединения получилась краска, пригожая для «анютиных глазок», какие росли в хозяйском саду», — вспоминал он.
Позднее отец купил Николаю издание Кнебеля «Третьяковская галерея». Книгу будущий художник рассматривал часами. «Эти картины перекликались в моем сознании с тем, что я видел кругом, и потому это особенно останавливало внимание, и было наполнено жизнью», — вспоминал Жуков.
Когда в 1926 году Николай твердо решил поступить в художественное училище, то многие его отговаривали, в том числе и родители. Но, как вспоминает Жуков: «Ни о чем другом я и слышать не хотел и заявил, что на все в жизни согласен, но хочу заниматься делом, которое люблю превыше всего» А превыше всего Жуков любил творчество.
И всё же, если бы жизнь Жукова сделала невероятный поворот, то он мог стать и замечательным писателем и заслуженным педагогом. Ещё при жизни были опубликованы две его книги: «Дневник художника» 1967 года и «Счастье творчества» 1970 года, посмертно вышла книга «Из записных книжек» 1976 года. В 2005 году, стараниями младшей дочери художника Арины Николаевны свет увидела книга – «Мир. Война. Николай Жуков» с рисунками и отрывками из его дневников. В 2008 году вышла в свет книга «Вятка и Елец моего детства», где художник вспоминает с большой любовью о своей малой родине. Кроме интересных воспоминаний и впечатлений в книгах Жукова много полезных и ценных советов, касающихся как жизненных вопросов, так и творческих.
Осуществилась и детская мечта художника стать военным. Во время Великой Отечественной войны Жуков сделал большой цикл фронтовых рисунков, агитационных плакатов и листовок. В 1943 году его назначили художественным руководителем «Студии военных художников им. М.Б. Грекова», которым он оставался 30 лет, до конца своей жизни. По словам грековцев: «Николай Николаевич увлекал других прежде всего примером своего творчества…». Как вспоминал Г. А. Кучеренко: «Почти все грековцы имели привычку – и шло это… от доброго, доверительного отношения к Николаю Николаевичу – делиться с ним своими замыслами… А он с присущей ему чуткостью тут же высказывал свои соображения по этому поводу. И, как правило, что-то обязательно советовал». Это были ценные советы, в которых очень нуждались и начинающие и опытные художники.
Николай Николаевич дослужился до полковника и был похоронен с воинскими почестями.
Многие специально приходят в Дом-музей Н.Н. Жукова в Ельце посмотреть серию рисунков о Нюрнбергском суде над фашистскими преступниками. Художник был послан в Нюрнберг от газеты «Правда» в качестве художественного корреспондента и изобразил всё, что происходило во время судебных заседаний. Выставка, посвященная Нюрнбергу — наглядный пример справедливого возмездия и художественная летопись героической страницы истории.
Не меньшей популярностью пользуются иллюстрации к первому изданию книги Бориса Полевого о герое Великой Отечественной войны – лётчике-истребителе Алексее Маресьеве «Повесть о настоящем человеке». Жуков подробно описал, как работал над этой книгой: «… я в своей работе стремился передать подлинный образ героя книги.
После первого знакомства с Маресьевым мне захотелось попытаться выразить в портретном рисунке образ властелина неба, передать идею мужества, воли, энергии…
В феврале 1942 года на Калининском фронте я был в авиационной части, наблюдал боевую жизнь лётчиков и много рисовал их. …Эти рисунки как бы вернули мне остроту моих ощущений и существенно помогли в работе…
Работая над иллюстрациями, я всегда проверяю найденное мной в эскизе движение фигуры на живой натуре, одетой соответственно времени и действию книги. Поэтому, когда я работал над образом Мересьева, у меня в мастерской были все необходимые для летчика атрибуты, так же и для других персонажей я имел необходимые вещи: ушанки, ватники, гимнастерки, медицинские халаты, косынки и пр».
Так серьезно и вдумчиво художник работал всегда. Поэтому образ вождя, созданный Жуковым в рисунках, посвященных Ленину, был одобрен не только простыми зрителями, но и людьми, знавшими Ленина ещё при жизни.
После смерти Николая Николаевича Б. Полевой написал: «Сколько графических листов, картонов, сколько портретов, зарисовок, иллюстраций, плакатов, сколько тончайших акварелей оставил этот человек, уйдя из жизни. И все они, эти портреты, зарисовки, иллюстрации надолго останутся жить, и в них останется жить их автор умевший вкладывать в свою работу частицу самого себя, свою душу, свою мечту.»
В Доме-музее Н.Н.Жукова хранится большая коллекция, созданных художником портретов. Жуков был мастером психологического портрета. Он писал: «Работая над портретом, я всегда хочу как можно скорее добиться сходства, точности характера, для того чтобы этот первый результат показать натурщику, вызвать заинтересованность, получить от него помощь в работе. В этом случае художник обретает уверенность, а натурщик освобождается от сомнений, недоверия, вялости и неловкости».
Много работ Николай Николаевич посвятил своей супруге, Альбине Феликсовне (любимой музе) и детям. Детская тематика – это наивысшая точка его мастерства. Среди тысячи рисунков о детях нет ни одного придуманного. Все они результат наблюдений, подмеченных моментов из жизни детей. Эти работы излучают любовь, доброту и всегда вызывают улыбку. Друг Жукова — поэт Сергей Михалков написал про него так: «Известную русскую поговорку можно, мне кажется, перефразировать так: «Скажи, как ты относишься к детям, и я скажу кто ты!». Нельзя не любить художника, который так психологически тонко чувствует душу ребёнка, как Н.Н. Жуков».
Николай Николаевич много работал, не жалея своего здоровья, но когда выдавались минуты отдыха, старался провести их с семьёй. «Светлые Воспоминания детства воспитали во мне с годами горячую любовь к семье и детям. Вот почему сейчас я отказался от отпуска в санатории, лишь бы только быть в кругу своих, со всеми ребятами», — писал он.
Младшая дочь художника Арина, вспоминая о нём, говорила: «Он сумел передать нам, своим детям, счастье жизни, умение радоваться успехам друзей, проявлениям красоты в человеческих отношениях, научил не принимать пошлость и неискренность. Нет, он не читал нам лекций о том, «что такое хорошо и что такое плохо», он просто жил и, как и всё остальное, делал это талантливо и красиво».
Во многом благодаря стараниям семьи и администрации города к столетнему юбилею художника в 2008 году в Ельце, на углу улиц Мира (Торговой) и Коммунаров был установлен памятник Николаю Николаевичу. Автор скульптурной композиции — Заслуженный художник России А.М. Таратынов.
Закончить рассказ о Жукове, художнике и человеке с большой буквы, хочется ещё одним высказыванием Бориса Полевого. Он, посетив выставку Николая Николаевича уже после его смерти, написал: «…я ушёл с ощущением, что мастер, которого нет с нами вот уже более пяти лет, продолжает жить и работать, и продолжает расти его давно уже признанное мастерство.
Мастер продолжает жить в своих произведениях.»
