В преддверии скорбной для всей нашей страны даты 22 июня продолжаем публикации из дневников Николая Николаевича Жукова, которые вошли в книгу «Мир. Война. Николай Жуков».

Из дневников художника о первых военных месяцах 1941 года:
«Непрерывно подходили всё новые и новые пополнения. Формировались батальоны и отправлялись на фронт. Немец приближался. Фашистские самолёты всё чаще с хищной повадкой кружили над головами. Вскоре объявили о необходимости ухода в направлении города Осташков. Марш начался вечером. За ночь прошли более 50 километров. Настал длительный привал. От усталости мне не хотелось есть, и я лёг на одну из телег, где распрягли лошадей, и заснул. Телега стояла на дороге. Когда я спал, был налёт авиации, бомбили, но мимо, всё обошлось благополучно, а я настолько крепко спал, что ничего не слышал. Только подумал: все люди умирают, а жить без будущего страшно, особенно молодёжи – сделано мало. Поразили меня в тех местах леса. Такое впечатление, что и нога человека в них не ступала. Молчаливая нетронутость долголетия. Только сказки здесь сочинять и легенды складывать. Как ни странно, вроде ничего общего, а вспомнил Врубеля и Билибина.
Я благодарил судьбу, что в то время не имел семьи и детей, и потому в своих переживаниях сожалел только об оставленной работе. Такое положение не заставляло меня прятать себя, малодушничать и трусить. Наверно, у большинства молодёжи стоял тогда вопрос: как сделать, чтобы каждый день вошёл ценной страницей в твою биографию, чтобы, оглядываясь назад через десятки лет, тебе не захотело освободиться от этой страницы и не сожалеть, что она была и есть».
«…Вскоре вместе с Кадыром Даяном я и фотограф Исполатовский были откомандированы в расположение фронтовой газеты «На разгром врага.
Теперь мы уже вплотную познакомились и подружились. Кадыр Даян писал стихи на башкирском языке, но переводчика не было, и они не могли быть напечатаны в нашей газете, а я первое время не мог применить своё умение рисовать, так как редакция ещё не располагала цинкографией. Чтобы быть хотя бы чем-нибудь полезными, мы в первые дни научились строить шалаши для девушек-наборщиц и другого персонала газеты. Первое время мы часто выезжали с сотрудниками редакции на самые разные участки фронта. Я набирался впечатлений и очень сожалел, что у меня нет с собой набора художественных инструментов (кроме карандаша), чтобы рисовать и собирать материал для будущей работы. Никто не видел, что я делал раньше и что я умею, так что строительство шалашей оставалось главной моей обязанностью. Однако в конце августа редактор командировал меня в Москву, чтобы я мог привезти всё необходимое для работы в редакции, а также для работы художника. Наша фронтовая редакция была в то время расположена возле станции Земцы. Земцы были тогда конечной станцией на Калининском фронте.
Во время выездов на фронт мы старались держаться друг друга: фотограф Испалатовский, Кадыр Даян и я.
В тот период мне впервые пришлось рисовать на глазах посторонних. Необходимо было сломать свою упрямую стеснительность, и запастись решительностью и умением достаточным, чтобы защитить любимое искусство в глазах общественного мнения. Я испытывал неловкость перед солдатами, когда вынимал лист бумаги и маленький карандаш и замечал всеобщее недоумение окружающих людей, как будто я на их глазах должен сотворить фокус, но фокус может и не получиться. Я на войне. Всем необходимы оружие, хлеб, снаряды, а тут листок бумаги с трёхкопеечным карандашом. Я понимал, что он тоже может быть оружием, только надо уметь доказать это на деле на глазах у всех. Необходимы мастерство, талант, опыт, смелость – есть ли у меня всё это?»
Н.Н. Жуков «Солдаты», 1941.
Н.Н. Жуков «Солдаты спят», 1941.
Н.Н.Жуков «Кадыр Даян», 1941.
#75летПобеды #ГодПамятииСлавы #ЧТОБЫПОМНИЛИ